Возможно, вам кто-то уже успел рассказать, что Авраам родил Исаака, а Исаак родил Иакова. И что настоящий разврат начался только после этой троицы – потому что потом рожать начали уже женщины. На самом деле женщины рожать стали гораздо раньше. И разврат – как вы могли убедиться – тоже не появился с достижением Иаковом половозрелого возраста. Впрочем, история самого младшего из библейских патриархов достаточно пикантна и занимательна для того, чтобы вкратце изложить ее здесь.
Мужские выяснения отношений между Иаковом и Эйсавом мы оставим в стороне. Для связности нашего повествования достаточно упомянуть, что после того, как оба сына Исаака по-братски поделили чечевичную похлебку, первородство и отцовское благословение, Иакову пришлось срочно спасать свою шкуру. И ради этого он отправился на родину дедушки, в Месопотамию. К родственникам.
Тысячекилометровый переход оказался, наверное, тяжелым. Об этом можно судить хотя бы потому, что добравшись до цели своего путешествия, Иаков пристроился отдохнуть возле колодца. Тут необходимо небольшое пояснение: в библейские времена колодцы выступали заменителем пабов и дискотек. Бритни Спирс в те времена еще не родилась, и потому звукоусилительная аппаратура возле колодцев еще не требовалась. А выпить в колодце было много: пусть воды, но зато совершенно бесплатно. И именно поэтому библейская молодежь предпочитала встречаться именно у источников воды. Там завязывались полезные и приятные знакомства, там назначались романтические свидания… Порой библейские дети, под видом помощи взрослым, брались пойти попасти овец, а сами топали прямиком к культурному центру, оформленному в виде дырки в земле.
Итак, Иаков сидел у месопотамского колодца, и вяло переругивался с собравшимися там пастухами. Но вот на горизонте появилась и медленно продефилировала в его сторону прекрасная дева – местная красавица села Рахиль. Иаков наметанным взглядом оценил все достоинства представшей перед ним дамы, и не нашел никаких недостатков. «Первородство у меня уже есть. Благословение отца – тоже!» — подумал Иаков. — «Почему бы мне теперь не жениться?»
— Девушка! Что вы делаете сегодня вечером? – привлек Иаков внимание к собственной персоне, поцеловав девушку для усиления эффекта.
— Фи, как некрасиво! – Рахиль надула губки. – Вы, сударь, хотя бы представились!
Таким образом, знакомство состоялось. В процессе знакомства выяснилось, правда, что Рахиль была родственницей Иакову – дочерью дяди по материнской линии, но отступать было уже поздно. Иаков твердо решил жениться, а отступаться от задуманного было не в его привычках. Впрочем, родственные связи помогли: папаша Рахили, Лаван, по-доброму согласился поселить путешественника в собственном доме.
Через неделю Иаков уже стоял в приемной приютившего его родственника.
— Знаете, дядюшка, я вот тут пораскинул… Жениться мне пора! Отдайте за меня Рахиль! Она, кажется, тоже не против!
Лаван поперхнулся от такого нахальства в общем-то незваного гостя. Однако вида не подал.
— Скажи, а у тебя есть, чем заплатить выкуп за невесту? – ласково спросил он Иакова.
«А сам я – чем не достояние?» — подумал последний, однако по здравому, но короткому размышлению не осмелился привести столь убийственный аргумент будущему тестю. Впрочем, мысли тестя шли примерно по такому же сценарию, а потому тот, не дожидаясь ответа, заявил:
— Знаешь что? Вот отработаешь у меня семь лет – получишь мою дочь в качестве жены!
Дальнейшее стало простой формальностью. Мужчины оформили договор, в котором закреплялось право Иакова на руку дочери Лавана после семи лет рабского и изнурительного труда.
Коварство Лавана проявилось через семь лет…
— Дядюшка! – возопил Иаков с порога приемной. – Жениться мне пора! Семь лет уже вчера прошли! – при этих словах Иаков почему-то покосился на носимые на руке солнечные часы.
— Жениться – так жениться! – ответствовал Лаван. – Я, знаешь ли, всегда соблюдаю мужской договор.
И Лаван, как настоящий родственник – во всех смыслах, закатил пир до небес. С алкоголем, с легкими и тяжелыми закусками, с группой странствующих музыкантов и стриптизом для холостяков. А после бурных возлияний вся родня и просто друзья со знакомыми, оставили молодую пару новобрачных наедине.
Наутро вскрылся страшный обман. Проснувшись с болящей от похмелья головой, Иаков с ужасом обнаружил лежащую в собственной постели чужую женщину! То есть женщина не была совершенно чужой – это была старшая сестра Рахили, уродина Лия. При этом пятно на простынях не оставляло ни малейших сомнений в событиях, имевших место предыдущей ночью. В общем, алкоголизм, помноженный на семилетний спермотоксикоз, оказался термоядерной смесью.
Разъяренный жених, раздираемый противоречивыми чувствами, помчался для серьезного разговора с собственным тестем. Тот, как ни странно, отпираться не стал, а просто выложил на стол подписанный семь лет назад договор, где он так и обещал – выдать за Иакова собственную дочь за семь лет каторжного и непосильного труда.
— Вот видишь, — ласково заявил Лаван. – Тут не указано, какую дочь я тебе обещал! А ведь всегда принято выдавать замуж сначала старшенькую… Впрочем, я всегда готов продлить договор! – заявил Лаван с таким видом, будто он делал зятю огромнейшее одолжение.
Как гласит старая кеттарийская пословица, два хороших человека всегда смогут договориться. Так произошло и в нашем случае: Иаков согласился отработать еще семь лет за Рахиль, однако на этот раз – во избежание недоговоренностей – потребовал плату вперед. Учитывая, что за прошедшие семь лет Рахиль совсем даже не помолодела, такой шаг иначе, как на редкость предусмотрительным, и не назовешь. Тем более что еще через семь лет Рахиль вполне могла стать старой развалиной – и чего, спрашивается, было тогда стараться? И таким образом Иаков разжился сразу двумя женами всего через семь лет после принятия решения о женитьбе.
Вот тут-то и начался разврат! Трио любящих друг друга людей зажило своей обособленной жизнью. Библия, правда, утверждает, что Иаков все это время любил Рахиль, но тут же перечисляет, что у Лии за первые годы супружества родились четверо детей: Рувим, Симеон, Левий и Иуда. Это, кстати, вполне естественно у мужчин – любить одну, а спать – с другой. С другой стороны, Рахиль была не готова мириться со столь противоестественным, с ее точки зрения, положением вещей.
— Ты говорил, что любишь меня! – топала она ножкой по полу кухни, заламывая руки и вознося взгляд к небу – Когда ты только успеваешь бегать к этой сучке?
Дело пахло серьезным скандалом. По крайней мере, любой современный мужчина уже занялся бы придумыванием глупых оправданий и диких нагромождений наглой и беззастенчивой лжи. Но Иаков был не робкого десятка. Тем более, он умел обращаться с женщинами. Вместо того, чтобы усердно каяться, он как следует удивил Рахиль. И даже удивил Лию. Он пошел, и переспал со служанкой Рахили, Валлой. Причем переспал, надо сказать, по высшему разряду: последняя от ухаживаний Иакова родила целых двоих сыновей. Но не двойню, а по очереди: сначала одного, а уж потом другого. Все участники, правда, сделали вид, что поверили, будто подобное могло случиться от всего одного инцидента случки.
Рахиль стоически терпела весь происходивший в доме разврат. Вероятно, именно поэтому Иаков наконец-то снизошел до нее и изволил оплодотворить. Причем, по наметившейся традиции опять-таки целых два раза. Неизвестно, что именно вывело в этой истории Лию. То ли сам факт, что Иаков снизошел до ее сестры. То ли забавы Иакова со служанкой сестры. То ли эти пресловутые «два раза»… Но у Лии созрел коварный план: она подговорила собственную служанку разделить ложе со своим же мужем. А, как мы знаем, Лия была большая мастерица подсовывать мужчинам в постель совсем не тех женщин, с которыми они собирались переспать. Но результаты подобный подход принес: служанка Лии, Зелфа, также родила от Иакова двух сыновей. Таким образом, в соревновании за благосклонность Иакова начали участвовать не только жены, но и дамы более низкого сословия.
Естественно, о нормальных супружеских отношениях в подобной ячейке общества речи быть уже не могло. Слегка подросший сын Лии, Рувим, во время прогулки по полю нашел мандрагоровые яблоки – сильнейший галлюциноген того времени. Столь ценную находку следовало принести домой, к матери. Однако Рахиль цинично перехватила пасынка на подходах к жилищу и обнаружила несомый ценный груз. Рахиль с детства любила употреблять всевозможную психоделическую пакость, а потому ей пришлось отправиться на поклон к старшей сестре – попросить у нее небольшую дозу. Сестра с радостью согласилась поделиться наркотиками. Правда, не совсем бесплатно, а за право очередной ночи с общим мужем.
Подобное веселье продолжалось до тех пор, пока у Иакова не образовалось двенадцать сыновей, и неизвестно как затесавшаяся среди них дочь. «Оппаньки!» — подумал Иаков. – «И когда же это я успел?». Взглянув на себя со стороны, великий праотец еврейского народа счел благом поскорее сниматься с насиженного места – тем более, что семь лет, которые он обязался отработать по своим обязательствам, уже успели пройти. А то мало ли – вдруг еще какую дамочку подсунут? А ведь детей – их еще и воспитывать надо.